Александр Миронов
Все те же праздные слова: Не убивай, не бей, не мучай. Один палач едва-едва Причастен мудрости дремучей.
Но жреческий разомкнут круг, Когда могильная малина Сквозит из пенсионных рук В доверчивые руки сына.
И тает страшное число, Как память ветреных столетий, Но странно — это ремесло Определенней всех на свете.
Я помню только — Кто и с Кем, Чья сквозняком прошита шкурка, Чье имя — ягодка в руке, В червивой яме демиурга.
Как будто несмышленый вор, Похитив жизнь, забыл в прихожей Ее тщету и нежный вздор — Тот шум, что нам всего дороже.
И потому-то все слышней, Все неизбывней сор былого — Чешуекрылый хор психей, Лишенных музыки и слова.
Смех мой, агнче, ангеле ветреный, Подари мне венец нетления, Бог невидимый, смех серебряный, Светлый Бог океана темного.
Бес, над трупом моим хохочущий, Враг, пятой меня попирающий, Смех — любовник мой вечно плачущий, Узник в камере мира тварного.
Смех, страдающий в танце дервишей, Я — Иуда твой, друг тринадцатый. Приготовь мне петлю пеньковую, Бог мой, смех, меня отрицающий!
На высоте российского обмана кружилась птица празднично и пьяно, людская дичь давно приелась ей. Что там внизу — проказа иль столица, кто там добреет, махровеет, злится? — Избави меня, Боже, от кровей.
Во сне, венчаясь кругом ежегодным, я опадал листвой, чтоб стать несходным подобием безумца-воробья, в невидимые веси протяженным, окаменеть каким-нибудь блаженным за станом очумевшего вранья.
На высоте российского обмана кружилась птица празднично и пьяно, людская дичь давно приелась ей. Что там внизу — проказа иль столица, кто там добреет, махровеет, злится? — Избави меня, Боже, от кровей.
Во сне, венчаясь кругом ежегодным, я опадал листвой, чтоб стать несходным подобием безумца-воробья, в невидимые веси протяженным, окаменеть каким-нибудь блаженным за станом очумевшего вранья.
Подале от красной суконной Москвы К заветным масонским кормушкам. От русских широт и частушек — увы! — Поближе к тирольским пастушкам...
Но счастье, что есть голова на плечах — Фантазий невиданных зодчий, Чтоб красное с белым сличать-различать Господь отверзает нам очи.
Нам власть подарила два дива земных — Свободу и радиоуши, Чтоб славить дела и участвовать в них, Господь созидает нам души.
В красивых бутылях растут мертвецы, А в клети — три монстра-кретина. Как дети в бутылях, так — в детях отцы: Цари, командармы, монахи, слепцы — Любезная многим картина.
Кого-то стошнило — ну что за беда! Мы связаны кровью — не лыком. Куда нам без вас — из утробы! — куда? — Петь славу и мощь и величье труда — В нордический край — безъязыким?
Безгласым — в простор италийских долин? В Америку — нищим и сирым? Оставьте мечтать и забудьте свой сплин. Доверьтесь своим командирам.
Смотрите, герои растут, как грибы. Достанется старым и малым! И каждый из нас, потрясая гробы, Под смерть зазвенит генералом!